Выбор Шатеры - Страница 60

К оглавлению

— Обойдешься, — довольно грубо обрываю воодушевленную Акрабу.

Не горю желанием общаться с мамашей, если та лыка вязать не будет.

Акраба с сожалением смотрит на пустой бокал, отмахивается от подошедшего к столику толстяка.

— Эх… не надо уже. Неблагодарная дочь пару дар родной матери пожалела!

— Дочь?

Бармен с нескрываемым удивлением рассматривает меня с головы до ног. Похабно усмехается.

— А она, случайно, не хочет у нас поработать? За такую красивую да свеженькую и пятьдесят дар отдать не жалко.

— Всего пятьдесят?! — Мамуля возмущена. — Продешевил, Кэрлэйл, продешевил! Готова поспорить, за нее в Руаре куда больше дают.

— В Руаре?!

О да! Это слово всегда беспроигрышно внушает любому вменяемому дарийцу страх.

— Не знаю, что и ответить на столь лестное предложение, — одариваю толстяка высокомерной улыбочкой, демонстративно крутя в руке рукоятку дреда.

На глазах перепуганного бармена змея-цепочка оживает, с противным шипением впивается мне в руку. Из дреда тут же показывается острый клинок. Совсем небольшой — размером с кинжал, но и этого хватает, чтобы напрочь отбить у мужика охоту приставать ко мне с предложениями поработать.

— Премного извиняюсь, дэуза. Я вас не за ту принял.

Испуганный Кэрлэйл быстро ретируется, не забыв поставить перед довольной Акрабой выпивку «за счет заведения».

Мать отхлебывает из бокала, с удивлением смотрит на дред.

— Откуда у тебя эта игрушка? Если мне не изменяет память, дредом могут управлять только воины.

— Память тебе не изменяет. И тем не менее я в их касте.

Акраба удивленно присвистывает.

— Да… Давненько я не была в Руаре. Не думала, что его законы когда-нибудь могут поменяться. Впрочем, чему удивляться: ты всегда была странная. Представляю, как Карл обрадовался такому новшеству. Шею еще тебе не свернул?

— Пытался. Но, как видишь, безрезультатно.

Акраба задумчиво хмыкает. Готова спорить, она сейчас вспоминает свои «золотые годы» в Руаре.

— Анигай, надеюсь, не в касте шатер? А то с этими вашими нововведениями станется, — после затяжной паузы выдает она.

Надо же! Мамуля, оказывается, умеет шутить. Похоже, пребывание в Адейре — в более изысканном обществе, чем в кабаке Катара, неплохо сказывается на ее мозгах. Я и не подозревала, что они еще могут работать!

— Признаться, удивлена, что ты помнишь, как зовут сына. Анигай один из лучших воинов. Его даже прочат в личную охрану императора.

Смотрю на часы, висящие на стене. У меня осталось пятнадцать минут. Встаю из-за стола.

— Мне пора. Интересно было повидаться.

— Денег дай, — торопливо не то просит, не то требует Акраба. — Я знаю, они у тебя есть.

— Чтобы ты их спустила на эль или тандурим? Обойдешься.

Мое высокомерие заметно задевает Акрабу.

— К клиенту торопишься? Думаешь, я не знаю, для чего шатер в такие платья наряжают, — ехидно «догадывается» мамуля. — Что, гордячка, жизнь все-таки утерла тебе нос? Ты все равно стала такой же, как я. От судьбы не уйти, девочка! Да, за тебя платят больше. Но это лишь пока. За меня тоже когда-то дорого давали. Вот только суть та же. Что в Руаре, что здесь в борделе. Ты ничем не лучше нас. — Мать взглядом показывает на разукрашенных потаскушек, веселящихся неподалеку. — Так что нос-то не задирай. Дай дару!

Усмехаюсь. Не хочется даже отвечать. Иду к двери, по ходу, не оборачиваясь, отвечаю матери откровенно некультурным жестом, который помню еще со времен Катара.

— Сучка неблагодарная! — блажит вслед пьяная разобидевшаяся Акраба. — Я тебя породила, вырастила, а ты… Хочешь, чтобы я здесь с голоду сдохла, да?! Думаешь, легко найти клиентов, когда ты такая уродина?!

Игнорирую вопли Акрабы. Выхожу на улицу. Неподалеку от крыльца вижу того самого толстого бармена. Выкидывает мусор. Прямо на дорогу. Жестом подзываю к себе. Мужик, испуганно озираясь, нехотя подходит ко мне.

— Слушаю вас, дэуза.

— Держи, — протягиваю ему мешочек с дарами, который мне дала на «карманные расходы» Глэдис. — Здесь Акрабе хватит на каждодневный кусок хлеба и миску похлебки. Потом еще занесу. Но учти, узнаю, что ты спустил дары или поддался ее уговорам и купил ей эль или тандурим…

Острие дреда незаметно прикасается к горлу толстяка. Уже виднеется капля крови. Мужик бледнеет, трясется от страха.

— Я все понял… Понял, дэуза. Все сделаю, как вы сказали.

— Вот и умница, — убираю дред.

Перепуганный мужик нервно кивает. Я разворачиваюсь и исчезаю в ночи.

Стоит поторопиться. Глэдис не любит ждать.

Дарий. Руар

Эван

— На празднике действительно была девушка в алой юбке, вот только кто она и откуда — никто не знает. В деревне ее точно нет.

Дерек, мой друг-землянин, с которым я учился в начальной военной академии, по-свойски плюхается на диван. Он прилетел на Дарий полтора года назад, как только узнал, что мне разрешено иметь собственную свиту. Я очень благодарен этому вечно ворчливому толстяку за то, что даже в самые темные времена он рядом. Ведь мы оба прекрасно понимаем: если перемирие рухнет, преданность Дерека будет стоить ему жизни. Но все равно ворчун и зануда он еще тот!

— Я потратил целое утро на поиск твоего призрака! Даже поесть толком не успел! — бубнит недовольный Дерек, налегая на мой нетронутый обед, который только что прислуга принесла. — Я тебе так, друг, скажу: все беды в жизни от баб! Намотай это на ус! Как ты эту дарийку вообще среди ночи разглядеть умудрился?