Выбор Шатеры - Страница 65

В упор смотрю на Верховного Воина. Карл отводит взгляд.

— У тебя все равно никогда не будет семьи, — тихо объясняет он. — И лучше, чтобы детей тоже не было, иначе их заберут сразу же после рождения, чтобы воспитать здесь — в Руаре. И ты никогда не узнаешь, кто из сотен воспитанников твой ребенок, поэтому… Поговори с Мэд. Пусть она тебе все объяснит, как не допустить… Отар вас всех побери! — Карл срывается. — Только я ваши женские дела еще и не разбирал! Не вовремя улетела Глэдис! Не вовремя!

Еще как не вовремя! Старуха бы такого кошмара не допустила!

Смотрю на Карла и удивляюсь. А ведь ему, похоже, тошненько от этого приказа. Несмотря на всю его антипатию ко мне, роль сводни Верховному Воину явно не по душе. Интересно почему? Особой любви он ко мне никогда не питал и секрета из этого не делал…

— Почему вам не все равно? — неожиданно даже для самой себя спрашиваю я и тут же пугаюсь собственной наглости.

Если честно, я не надеюсь услышать ответ. Но люди иногда удивляют.

— Потому что история повторяется. Отар вас всех побери! Много лет назад я точно так же отправил к первому хозяину одну молоденькую шатеру. Она не хотела идти. Но я не дал ей сбежать. Лично сопроводил до покоев того зажравшегося императорского родственничка. — В голосе воина звучит неприкрытая злоба с нотками брезгливости.

Ого! Да по меркам предельно сдержанного Руара это почти бунт!

— Ее звали Таисья… Она была… не чужим мне человеком.

До меня не сразу доходит смысл слов Карла.

Таисья…

Ну конечно же! Я должна была догадаться раньше…

Моя мать. Глэдис, видимо, сказала Карлу, чьи мы дети. И это спасло мне жизнь! Вот почему Карл все эти годы закрывал глаза на мои выходки! Не избавился от меня. Ради нее. В память о ней… Таисье.

Судорожно соображаю. Вряд ли они были любовниками. В Руаре категорически запрещены межличностные отношения между кастами. Но они могли быть друзьями… А это еще хуже для них.

Еще раз прокручиваю в голове слова Карла. Картина вырисовывается совсем безрадостная. Получается, моя мать не хотела становиться беспутной, такой, как Акраба! Ее заставили.

Как сейчас заставляют меня.

Получается, что я совсем не знаю собственную мать. И от осознания этого мне становится не по себе.

— Что будет, если я откажусь?

— В лучшем случае — убьют, — устало отзывается Верховный Воин. — Я сам сверну тебе шею. Причем с удовольствием. Мне твое вечное своеволие поперек горла сидит.

— А в худшем?

— Станешь серой прислужницей. Но перед этим тебя все равно отдадут на потеху хозяину. Сама знаешь: Руару не нужна непокорная шатера.

М-да… Куда ни глянь, перспективы одна радужнее другой.

— И самое главное… — добавляет Карл. По интонации заранее понимаю: ничего хорошего точно не скажет. И оказываюсь права. — Ты должна будешь не просто ублажить этого гостя. Твоя задача — постоянно находиться рядом с ним, а когда придет время… Убьешь его. Любым доступным способом. Здесь тебе император предоставляет полную свободу действий.

Спасибо и на этом. Хоть прирезать урода разрешили.

Поднимаю на Верховного Воина удивленный взгляд. Ничего себе подарочек приготовил Дэмонион для близкого друга! Впрочем, чему я удивляюсь? Это Руар! Это Дарий! Такие слова, как дружба, честь, верность, здесь никогда не были в чести.

Эван

— Ваше высочество, я так благодарен вам за помощь!

Стив Ромеро — посол Земного Альянса, тщедушный мужчина в строгом черном костюме, чьих редких волос уже давно коснулась седина, склонился в почтенном поклоне.

Признаться, никогда не мог понять своего отношения к нему. С одной стороны, грех жаловаться: посол Земного Альянса с самого первого дня моего пребывания на Дарии поддерживал меня во всем, выполнял все мои просьбы и пожелания, но с другой… Неуловимое «что-то» всегда заставляло меня держаться настороже с этим на удивление услужливым человеком.

Впервые за годы нашего знакомства Стив Ромеро лично обратился ко мне с просьбой о небольшом одолжении — передать в случае скорого возвращения на Альтаир дарийские подарки его дочери — моей давней приятельнице Айрис. Симпатичной, неглупой, томно-болезненной блондинке, которая недавно осталась вдовой, не успев пробыть в выгодном браке, устроенном ее отцом, и года.

— Вы уж простите, что обременяю вас, ваше высочество, но, как вы знаете, досмотру на границе не подлежат только Дипломатические звездолеты, а дочка заказала столько всего, что, боюсь, такое количество подарков можно запросто принять за контрабанду, — шутит посол. — А с этим на Дарии строго. Сами знаете, ничто не радует так женщин, как драгоценности и дарийские ткани!

Ромеро торопливо открывает увесистый сундук, который за несколько минут до этого в мою спальню занесли слуги. Он действительно полон дорогими тканями и резными шкатулками.

— Гарантирую, эти драгоценности не имеют никакой исторической ценности. По большей части тут просто безделушки, — поясняет Ромеро, по очереди открывая шкатулки с украшениями. — Нет никакого запрета на их вывоз с Дария, но лично меня смущает, что дочка заказала все в таких, не побоюсь этого слова, промышленных масштабах, что на таможне могут придраться! Женщины! Что тут еще скажешь?

Невольно усмехаюсь. Если бы посол знал, в каких масштабах я помогаю друзьям-повстанцам вывозить с Дария беглых военнопленных, то понял бы, что его просьба — легко выполнимая мелочь.

Наконец Ромеро уходит. Выхожу на балкон. С наслаждением вдыхаю аромат свежескошенных трав и полевых цветов, перемешанный с запахом легкого морского бриза. С годами мои легкие почти полностью адаптировались к воздуху Дария. Приступы кашля и удушья случаются все реже и реже. Порой меня посещает забавная мысль, что когда я вернусь на Альтаир (если вернусь), то придется потратить еще пару лет, чтобы привыкнуть к родному альтаирскому воздуху.