Выбор Шатеры - Страница 88

Из задумчивого состояния меня выводит пронзительный визг Мэд, которая, наступив на что-то, инстинктивно ища защиты, бросается к Анигаю.

— Там… Там… — Шатера, заикаясь, показывает куда-то в гущу травы, тут же взвывая: — Я хочу обратно в Руар!

Анигай дредом раздвигает заросли. Становится понятна реакция Мэд: в траве лежит скелет ребенка лет шести-семи.

Мрачно переглядываемся. Подозреваю, что эта страшная находка лишь первая в череде других. К сожалению, оказываюсь права: все поселение в прямом смысле слова завалено человеческими костями.

Видимо, трагедия произошла довольно давно, потому что нет запаха смерти. Кости высохли. Пахнет только рекой и луговыми травами.

Анигай присаживается на колени возле очередного скелета. На этот раз — мужчины. Внимательно осматривает его.

— Они все сгорели? — не выдерживает Дерек.

— Сомневаюсь, — отзывается брат, показывая на частично раздробленный череп. — Голову проломили. Тому, — он показывает на другой скелет, лежащий неподалеку, — свернули шею. Что сделали с этой, — кивает в сторону странно раскинутого скелета поменьше, который скорее всего принадлежит женщине, — я предпочитаю не думать.

Чувствую, как к горлу подкатывает тошнота. Я слишком хорошо понимаю, к чему клонит брат. Все это — часть истории Руара. Конечно, нам ее преподавали как нечто героическое, но на самом деле, на мой взгляд, героизма там было мало.

Скорее всего поселение сожгли во время Великой Зачистки. Когда воины Руара во главе с Дэмонионом выискивали в Сумрачном лесу спрятанные в его недрах поселения Древних. Цель всегда была одна: убивать всех от мала до велика, чтобы не осталось никого, кто мог бы претендовать на трон соправителя Дарийской империи. К концу Зачистки были полностью уничтожены все потомки Древних. Не осталось ни единого. Кроме, разумеется, самого Дэмониона.

Похоже, мы наткнулись на одно из таких выжженных поселений.

Если судить по размеру деревьев, растущих прямо в разрушенных домах, трагедия произошла от силы лет двадцать назад. Может, и меньше. Тут же вспоминаю утренние отголоски конницы, несущейся по Сумрачному лесу. Так вот куда они направлялись! Значит, за смертью всех этих людей стоит лично император.

Брат поднимает на меня вопросительный взгляд.

— Древние?

— Думаю, да. Никто, кроме них, не осмелился бы жить в Сумрачном лесу.

Только их слушалась чаща, давая защиту, скрывая от посторонних глаз, потому что они сами были частью леса. Видимо, Дэмонион смог найти поселение, потому что в нем самом течет кровь Древних. Сумрачный лес принял его за своего, указав дорогу. Нас же сюда привел, подозреваю, кристалл. Другого объяснения не нахожу. Только знать об этом никому, кроме Эвана, не обязательно. Так спокойней будет.

Прежде чем двинуться дальше, мы решаем как следует осмотреться. Может, найдем что-нибудь, что пригодится в дороге. Например, фляги. Те, что есть, слишком маленькие. Запаса воды в них надолго на такую толпу не хватит, а один Отар знает, как долго нам еще блуждать по этой Богом забытой чаще.

Расходимся. Анигай исследует территорию один, потому что Мэд увязывается за Дереком, к которому она, похоже, прониклась симпатией, после того как толстяк вытащил ее из-под носа драгов. Мы с Эваном идем к небольшому каменному храму, похожему на церквушку землян. Даже странно как-то видеть священное строение посреди Сумрачного леса. Оно чем-то напоминает приход отца Марка. И это невольно вызывает ностальгию. Вот уж не думала, что когда-нибудь буду скучать по Катару. Интересно, где сейчас отец Марк?..

Железная дверь оказывается заперта снаружи на массивный засов. Альтаирец не без труда открывает ее здоровой рукой. Делает шаг внутрь, но тут же отступает, преграждая мне путь.

— Не надо. Не заходи.

Поздно. Я успеваю увидеть, что весь пол храма усыпан остатками человеческих скелетов. Господи! Как же здесь было много детей! Их согнали в церковь и сожгли.

Слежу за взглядом Эвана. Он смотрит куда-то вверх. Теперь у меня не остается сомнения: это действительно было поселение Древних. Под куполом на цепях висит огромный деревянный крест. Это единственное, что не смог сожрать огонь. Не достал.

Мне становится не по себе. Я знаю, что Древние поклонялись тому же самому Богу, что и земляне. Богу, которого знаю я сама, — так уж вырастил меня отец Марк. Я знаю, что мой Бог, в отличие от жестокосердного, не знающего милости Отара, — Бог мира, а не войны.

Земной Бог на Дарии всегда воспринимался в штыки. До сих пор не понимаю — почему? Что такого страшного может сделать обыкновенная вера?

Вера в Того, кто создал всех нас. И кто по своей неимоверной, необъяснимой милости несколько тысячелетий назад взял наши грехи на себя и тем самым позволил избежать ада, даровав жизнь вечную рядом с собой. Кто создал нас по своему образу и подобию. Честно, не понимаю… Что такого страшного в вере во все это? Почему простые религиозные убеждения на Дарии порой воспринимаются как опасность для целой империи?

Поговаривают, что именно из-за веры Древние не пользовались магией, которая была дана им от рождения. Магия шла от Отара. А Отар с самого начала противопоставлялся их Богу. Древние сознательно блокировали свои силы, которые были намного мощнее природной магии тех же ведуний.

Глядя на уничтоженное поселение, мне остается лишь поражаться силе их веры. Ведь Древние могли воспользоваться магией Отара и защитить себя, но вместо этого… Предпочли смерть, веря в бессмертие своих душ.